В середине 2000-х годов Олег Хвостов обращается к жанру пейзажа, который в его подчеркнуто декоративной, примитивистской обработке утрачивает связь с природой как таковой. Примерно в это же время складывается «изобразительная азбука» Хвостова: солнце в виде шара, цилиндрообразные деревья, ровные ряды холмов, а также сведенные к простым геометрическим фигурам здания, прорезанные черными прямоугольниками окон.
Объекты на представленной работе словно выполнены из синтетического материала, а сконструированное из них безвоздушное пространство вовсе неподвижно. Ритмичные линии создают эффект равномерной пульсации, которая также подчеркивает «механистичность» техники исполнения. Упрощенные геометрические формы, расцвеченные яркими цветами, которые выстроены по градиентной растяжке, сообщают живописи декоративный эффект такой интенсивности, что полотно тяготеет к эстетике графического дизайна. Хвостов создает пейзаж, в котором гладкие яркие формы в ровном холодном освещении представляют собой нечто искусственное, а сформированные из них безвоздушные пространства существуют вне времени в качестве неких условных моделей мира.
О художнике:
Олег Хвостов с 1998 года входил в питерскую группу «Товарищество Новые Тупые» (1996–2001) и участвовал в их абсурдистских акциях и перформансах. Это сообщество художников стало реакцией на ощущение неустроенности, безнадежности конца 1990-х и тотальную постмодернистскую иронию, которая царила в интеллектуальной мысли тех лет. Но с наступлением капиталистически устойчивых, богатых 2000-х их художественная стратегия потеряла актуальность, и группа естественным образом распалась. Вскоре от искусства чистого жеста Хвостов перешел к более традиционной форме, к живописи. Он всегда был художником-самоучкой и не заканчивал ни университетов, ни академий. Учился сам, в музеях, галереях и культовой «Пушкинской, 10».
Олега Хвостова выделяет самобытная и узнаваемая манера: упрощенные геометрические формы, сведение натуры к набору простых фигур, контрастные сочетания кричащих цветов, выстроенных по градиентной растяжке. Хвостов работает на границе декоративных возможностей живописи. Манере и образам Хвостова близок и народный примитивизм, идущий от древнерусского лубка, в чем он сближается с русским авангардом начала XX века. В частности, градиентные растяжки, формирующие объемы в его живописи, напоминают картины периода кубизма Казимира Малевича. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
